Хулио и море
Хулио Кортасар
Альманах “Gay, славяне!” №1, 1993 (О нём подробнее в Фейсбуке)
***
В аргентинском стиле
Симпатичным мальчишкой когда-то я был
И на этом нажил себе горе…
Я в простой рубашонке по пляжу бродил,
Я стекляшки цветные в песке находил…
Это помнят лишь ветер и море.
.
Помню шел мне в ту пору шестнадцатый год.
Раз на пляже матроса я встретил.
Я вам сразу скажу, забегая влеред,
Если кажется вам, что перо мое врет,
Вот свидетели – море и ветер.
.
А матрос, улыбаясь, мне пудрил мозги.
Рот раскрыл я и уши развесил.
Тут и ночь подоспела – не видно ни зги.
Как же так получилось ? Господь, помоги !
А матрос всё по-прежнему весел.
.
Вскоре страх мой прошел – мы вдвоем как-никак
Засветились огни на дороге.
Шел детина-матрос, с ним – мальчишка-дурак.
Привели меня в порт, а точнее – в кабак,
Эх, проклятые, глупые ноги !
.
Как вы светитесь чудно, огни кабака !
Как вы душу ласкаете нежно !
И пятнадцатилетнего-то дурака,
Что не знал сигарет, а не то что хмелька.
Вы тотчас же сгубили, конечно.
.
Вот друзей четверых мой матрос повстречал.
Эти тоже матросы – понятно.
Он их ромом поил и меня угощал,
Я большую ладонь на спине ощущал
И, не скрою, мне было приятно.
.
Не сказать, чтобы сильно уж я захмелел.
Но головка слегка закружилась.
Просто встать и уйти я бы вряд ли посмел,
Но матрос мой и сам догадаться сумел,
Что пора … И они расплатились.
.
Вшестером мы выходим и к морю бредем.
Там в какой-то сарай мы заходим.
(Уж искал тот сарай я и ночью, и днем –
Так найти и не смог ни сейчас, ни потом).
В свежем сене покой мы находим.
.
Да какой же покой ?! Черт его бы побрал !
Как припомню – так холод в душонке.
Там такой, извините, пошел карнавал …
Утром ползал и пуговицы собирал
Я от мятой своей рубашонки.
.
Десять рук обнимали меня горячо,
Пять безжалостных ртов пожирали.
Пять огромных, упругих … – И слезы ручьем,
Но они наступали еще и еще …
И дышать мне совсем не давали.
.
Этим струям и вовсе я счет потерял –
Пять источников рады стараться.
Чудом Богу я душу свою не отдал.
Даже сплюнуть боялся – все время глотал.
А куда же мне было деваться ?
.
Грампластинку играют с обеих сторон.
Повернув, и меня распластали.
Как я бога молил, чтобы сжалился он !
Но рукою зажав мой отчаянный стон,
Мне, простите, и сзади… вогнали.
.
Я молился за душу, за кровь, что текла,
За несчастное хрупкое тело…
И, как видно, молитва до бога дошла.
На четвертом заходе куда-то ушла
Моя боль, – но не в этом же дело !
.
Помню, пятым, последним, был этот матрос.
Он губами мне к уху тянулся.
Тут я обнял его – и ни боли, ни слез.
Я в душистое сено засунул свой нос,
Успокоился и улыбнулся.
.
Утром адская боль. Голове каково ?
Мой матрос сероглазый шатался.
Не жалел ни о чем я, хотел лишь его.
Я молчал и смотрел на него одного,
Ждал хоть слова, но – нет, не дождался.
.
Долго мама ругала, ударил отец.
Я ни капельки не испугался.
Тут же спать завалился, заснул как мертвец.
Мне приснился матрос, сероглазый подлец.
Он навечно в душе и остался.
.
Десять лет с той поры, как вода, утекло.
На панель я оформился вскоре.
Не жалею – доходное ведь ремесло .
Вы попробуйте – вдруг бы и вам повезло
Да помогут вам ветер и море …
.
1969
Перевод Ефима Елисеева
