Алекс

К январю 1940 года был оформлен эшелон для отправки в лагерь. Как-то вечером нас погрузили по 30-40 человек в "зеленые Генри", полицейские фургоны, и отвезли на грузовую станцию, где уже стоял тюремный поезд. Он был составлен, в основном, из вагонов для перевозки крупного рогатого скота с плотно закрытыми окнами и так называемых вагонов - клеток. Это были те же вагоны, только перегороженные на 5 - 6 клеток, также запертые, и предназначенные для транспортировки особо опасных преступников. 
 

В троллейбусе, влекущемся в миноре,

Явившемся из тьмы как серафим,

О Байроне, о Барте, о фольклоре

Когда ещё теперь поговорим? -

В аквариуме скученном и снежном,

Где впаяны в мохнатое стекло

Дыханья, светофоры и надежды,

Где говором сквозняк заволокло,

Где речь – неотделима от тепла -

Пульсируя, по воздуху текла,

И цельсием ничуть не опечалясь,

Мерцали эфемерные цветы,

И двери нам скрипуче улыбались,

Ощерив металлические рты...

Но Троллем из магической пурги

Троллейбус, полыхающий огнями,

Две длинные искрящие дуги –

Как удочки закидывал над нами.

И в небо улетали налегке

Прерывистые струйки разговора.

И странно проступала вдалеке –

Рубиновая точка светофора.